А тогда приехали к нам, заходили в каждый дом, выводили всех и строили в одну шеренгу, даже маленького братика, спавшего в коляске, приказали брать с собой. Главе семьи задавали вопрос: «Вся семья здесь?» Когда отвечали, что вся, их оставляли на улице. Тому, кто говорил, что сын или дочь в Германии, приказывали вернуться в дом, таких набралось девять семей. Остальных погнали за деревню, мужчинам дали в руки лопаты, приказали копать ему. Люди догадались, для чего яма. Стоял страшный гул, женщины рыдали, дети плакали, старшие читали молитвы. У нас, кто остался в домах, тоже начиналась паника. Мы могли ходить друг к другу, некоторые говорили, что нас, может, подожгут вместе с домами, другие выражали надежду на спасение, словом, никто ничего не знал точно.
